Раввин Хаим Навон

В августе 1961 года коммунисты отказались от иллюзии, что их любят. Граждане Восточной Германии тогда массово уходили на Запад через Берлин, и коммунистическое государство постепенно пустело. Правители Восточной Германии были вынуждены построить стену, которая означала, что ГДР стала большой тюрьмой для своих граждан. На первом этапе они установили невысокие проволочные ограждения. Солдат Конрад Шуман сторожил забор на восточной стороне через два дня после его установки. Демонстранты, стоящие с западной стороны, призывали его присоединиться к ним. Шуман задумался на мгновение, потом сделал правильное решение. Его фотография, когда он прыгает через забор и присоединяется к ликующим демонстрантам на западной стороне забора, стала одним из символов «холодной войны». Коммунистам пришлось строить стену гораздо выше.

Когда в 1989 году в Восточной Европе стал рушиться коммунизм, лидер ГДР Эрих Хонеккер заявил: «Берлинская стена простоит еще сто лет». Она не выдержала даже одного года. Восточная Германия столкнулась с полным банкротством, и мирные жители бежали оттуда куда глаза глядят. 9 ноября, ровно тридцать лет тому назад, тысячи людей двинулись к пограничным переходам «Берлинской стены», оттеснили полицию и перешли на Запад. Уже в тот же день другие демонстранты начали разрушать стену. Всплеск оптимизма затопил мир во время «Осени народов» 1989 года. Исчез семидесятилетний кошмар, бросавший тяжелую тень на весь 20-й век.

 

С Берлинской стеной рухнул и коммунизм. Только полный идиот сегодня поддерживает коммунизм как экономическую модель. Но, к сожалению, марксизм как культура не ушел вослед  экономической модели, а наоборот, усилился и распространился. Многие люди все еще верят в разрушительную чушь, которой Карл Маркс заразил мир, но переводят ее из экономической в культурную сферу.

 Они держатся за все заплесневелые марксистские формулы, продолжают истолковывать мир под узким углом отношений «угнетенных» и «угнетателей», «сильных» и «слабых», «привилегированных» и «эксплуатируемых»; Но вместо того, чтобы говорить об экономических классах, они говорят о гендерном равенстве, сексуальной ориентации и цвете кожи. Целые академические направления, называемые их противниками «исследованиями жалоб»(grievance studies), бесконечно разбирают несправедливости и скрытые притеснения. Они стремятся уничтожить общественные институты и «существующий порядок», чтобы спасти мир. Берлинская стена культурного марксизма еще не разрушена.

Можно понять, почему люди тянутся к этому. Среди прочего, речь идет о новом и довольно удобном виде морали. Чтобы быть добродетельным, больше не нужно самому жить образцовой жизнью —  достаточно осудить обладателей привилегий за воображаемое «угнетение слабых слоев населения». Только в таком мире человек типа Гая Пинеса может проповедовать нравственность такому человеку, как раввин Элимелех Фирер.

Особую тягу к марксизму — как экономическому, так и культурному — давно испытывают некоторые интеллектуалы. Маркс говорил, что религия — это опиум для народа; Французско-еврейский ученый Раймон Арон ответил, что марксизм — опиум для интеллектуалов. В чем секрет притягательности марксизма для умных людей? Я думаю, что по крайней мере один из ответов — это сочетание интеллектуальной утонченности с моральным рвением. Сегодняшние неомарксисты и постмарксисты говорят: мы единственные, кто понимает, что на самом деле происходит в обществе, как оно действительно построено, какие сложные формы скрытого угнетения существуют — и мы будем бороться с ними. Интеллектуалам трудно противостоять этому сочетанию.

Несколько месяцев назад я наткнулся на газету студентов-социологов. Редакционная статья призывала студентов «раскрыть матрицу — т.е. общество, в котором мы живем». Люди вводят себя в заблуждение, что посредством неомарксистской фантастики они берут красную таблетку из фильма «Матрица» и раскрывают правду о том, что происходит в мире и за его кулисами. Фактически, они принимают синюю таблетку, остаются в плену в едином и скучном воображаемом мире, построенном их духовными гуру, и все дальше и дальше уходят от истинной реальности нашей жизни.

На факультете социологии Еврейского университета была когда-то написана диссертация на степень магистра под названием «Границы оккупации — редкость изнасилования военными в израильско-палестинском конфликте». Автор утверждает, что солдаты ЦАХАЛ не насилуют палестинских женщин из-за своих расистских взглядов — арабки кажутся им некрасивыми. Арабские женщины «прошли процесс дегуманизации»; В каком-то смысле, насилие и ненасилие «являются двумя сторонами одной монеты». Открывает ли эта удостоенная наград работа правду, стоящую за «Матрицей», или она погружена в мир чудовищных и вымышленных фантазий, в котором нет ничего, кроме власти, ненависти и угнетения?

Берлинская стена культурного марксизма когда-нибудь тоже рухнет. К сожалению, этот день не выглядит близко. Между тем, люди могут просто через перепрыгнуть, как это сделал Конрад Шуман, через колючую духовную берлинскую стену. Надо просто по-настоящему осознать: в нашем мире также есть сила и угнетение, но гораздо больше любви и ответственности, близости и партнерства. Это радостная истина нашего мира, и она такая же яркая, как солнце. Чтобы увидеть это, нужно просто отвыкнуть от «опиума для интеллектуалов».

«Макор ришон», ноябрь 2019

Перевод — команда сайта «Дагеш»