Доктор Авитар Бен-Цедеф (р. 1948) — обладатель академических степеней в области международный отношений и истории.
Специализируется в исследовании вопросов войны и терроризма. Является членом организации «Профессора за сильный Израиль».
Предыдущие публикации цикла о войне 1973 года:
1. “Мнения о конспирации 6 октября 1973 года”
4. “Переправа, которой не было”
«Как пал ты с неба, утренняя звезда, сын зари…»[1]
В общем, все что трещало, ломалось и не действовало в 1973 году, — уже подавало тревожные симптомы в “Войну на истощение” и наверное даже в “Шестидневную войну” и в других столкновениях с врагом в 60-е гг. Эта статья исследует вопрос – в чем причина “сюрприза” ?
По моему мнению, причина “сюрприза” – в социо-культурном базисе, на котором развивалась и действовала наша армия. Как человек есть не что иное, как слепок родного рельефа[2], так и армия – слепок культурного рельефа. Цель данной статьи – описать этот социо-культурный рельеф, на котором действовал ЦАХАЛ и который позволил случиться “сюрпризу” и разгрому в тот Йом-Кипур. Другими словами, показать влияние израильской культуры и организационной культуры ЦАХАЛа – в основном на сухопутную (“зеленую”) армию.
Общество игнорирует войну
Йом-Кипур 1973 года стал сюрпризом не только для военных, но и для израильского общества, которое пыталось игнорировать происходящее в ЦАХАЛе (особенно это касается довольно средних показателей сухопутных войск во время “Шестидневной войны” и низких показателей подготовки во время “Войны на истощение”) и строить небоскребы на фундаменте веры в то, что израильская армия непобедима, она способна повторить успех 1967 года – все это — без понимания и желания понять причины этого успеха.
К этому привела изоляция общества от армии: лишь немногие “гражданские” интересовались военными вопросами, несмотря на то, что армия присутствует во всех аспектах израильской жизни. Поэтому, военные вопросы остались исключительно в ведении военных и других заинтересованных лиц, несмотря на известное предостережение Клемансо: “Военные вопросы слишком важны, чтобы поручать их генералам”. До сих пор в израильских вузах проводится очень мало исследований военных вопросов, а те, что проводятся – в большинстве своем необъективны, т.к. исследователи — бывшие военные, а спонсоры – ЦАХАЛ или министерство обороны. Независимых исследователей очень мало. Следует помнить слова РАМБАМа: “Царство наше пропало, Храм наш разрушен, Галут длится так долго и положение наше тяжелое – отцы наши грешили … и не изучали военное искусство и пути завоевания стран…”[3]
“Проклятье богов: излишняя самоуверенность”
Греки говорили, что излишняя самоуверенность есть проклятие богов. Она стала причиной того, что израильская армия и израильское общество было поражено благодушием и недооценкой врага[4].
После четырех войн, в трех из которых арабы потерпели несомненное поражение, в израильском обществе и армии создалось мнение, что арабы ничего не могут противопоставить израильской мощи. Это мнение помешало, в течении долгого времени – между 1967 и 1973 гг — правильно оценивать ситуацию. По итогам штабных учений в январе 1971 года, начальник генштаба Хаим Бар-Лев сказал, что игра прошла замечательно. Однако, по его словам, арабы не обладают даже десятой частью тех качеств, коими наделили их в генштабе ЦАХАЛ[5]. Пренебрежение к врагу продолжалось во всех штабных играх[6], учениях генштаба и южного округа[7], но не только в учениях, но и в подготовке войск к войне и в неподготовке будущего театра военных действий. Обороне внимания не уделялось. Готовились только к контратаке и переносу военных действий на территорию противника (т.е. к переправе через Канал).
Наша разведка прекрасно знала все подробности учений “Тахрир” египетской армии и более мелких, рутинных, на которых отрабатывались все стадии форсирования Канала. Египетские маневры служили источником для шуток в среде израильского высшего офицерства[8]. Лорд рассказывает о курсе офицеров разведки, на котором показывали фильм о египетских учениях на острове эль-Балах по отработке форсирования Канала. Подробности увиденного даже не обсуждались, ибо египетское форсирование Канала не предполагалось: “Нет такой силы у египтян, которую наша танковая дивизия не разбила и не вымела бы прочь…” Примерно такие ответы получали курсанты на свои вопросы[9].
Пренебрежение силой врага имеет глубокие корни в израильской культуре… Видимо, это связано с отношением европейцев к арабам и другим “аборигенам”: страх с одной стороны, пренебрежение к слабому – с другой. Еще в Древней Греции презирали “варваров” и преклонялись перед “благородным дикарем”.
И действительно, во всех столкновениях с арабами – с 1948 и до 1967 года – мы побеждали. Доказательство тому: тысячи пленных и тысячи оставленных на берегу Канала ботинок, ставших “брендом” египетской армии начиная с операции “Кадеш”.
Когда имеется такой “образ врага”, армия к войне не готовится — даже несмотря на проблематичные действия ЦАХАЛа и оперативную смелость египтян во время “Войны на истощение”. Несмотря на все это – ЦАХАЛ застали врасплох. Беспечность смогла стереть из памяти египетские успехи во время этой войны.
Без связи с наземными операциями, результат “Войны на истощение” (начавшейся в июле 1967 года) был предопределен уже в самом ее начале, когда в ЦАХАЛе приняли решение не уделять внимания артиллерии, а строить стратегию и тактику, основываясь на силе ВВС. В 1970 году египтяне разместили вдоль канала советскую бригаду ПВО, что закрыло воздушное пространство над Каналом для израильтян[10].
Таким образом, цитадели “линии Бар-Лева” остались как без артиллерийской поддержки, так и без поддержки “летающей артиллерии”, т.к. “ракета гнет крыло самолета”, по выражению Э.Вейцмана. Египтяне могли теперь их бомбить свободно, изматывать ЦАХАЛ и отвлекать его на второстепенное направление, связанное с обороной/спасением цитаделей. Получилось, что решение по артиллерии еще больше усугубило вред совершенно нелогичного решения о создании “линии Бар-Лева”.
В течении “Войны на истощение”, египтяне и сирийцы получили противотанковые ракеты “Сагер” и новейшие системы ПВО. Наша армия этот факт проигнорировала… О получении такого оружия египтянами и сирийцами стало известно во время “Войны на истощение”. Или – самое позднее – в январе 1973 года[11], соответствующие справки из АМАН были разосланы в войска, но ничего не изменили – ни тактическую подготовку, ни организацию войск, ни армейские арсеналы[12].
Так, 252 кадровая дивизия (“Синайская”) в момент начала “Войны судного дня” оказалась без артиллерийской поддержки, с очень ослабленными саперными и пехотными частями. В остальных дивизиях ситуация была похожей, хоть они и были запасными(“милуим”) дивизиями[13].
Операция в Караме (март 1968) стала наглядным примером тяжелого положения внутри ЦАХАЛа, однако “надпись на стене” никем прочитана не была. И по итогам “Войны на истощение” никто ничего не предпринял – неудача (на этот раз – неудача ВВС)[14] – замалчивалась.
В начале августа 1970 года Израиль , при посредничестве США, подписал соглашение о прекращении огня. ЧЕРЕЗ НЕДЕЛЮ египтяне его нарушили: ракетные батареи ПВО были передислоцированы на Канал, что являлось прямым нарушением подписанного соглашения. США запретили Израилю реагировать. Западная часть Синайского полуострова оказалась в радиусе действий египетских ракет, однако стоящие во главе ЦАХАЛа не поняли значения этого факта. Обильные самовосхваления стали причиной того, что не были изменены тактическая подготовка войск и организационная структура наземных частей, что привело к поражению в войне “Судного Дня”. Все это – несмотря на египетское “напоминание”: 17 сентября 1971 года египтяне двумя ракетами сбили израильский самолет-разведчик KC-97, когда тот находился в 20 км к востоку от Канала, напротив Исмаилии и выполнял задачи, связанные с электронной разведкой. Семь членов экипажа погибли.
Хотя ракеты ПВО и осознавались в качестве “проблемы”, по мнению Михаэля Бронштейна[15] армия страдала неким “раздвоением сознания”: признание проблемы vs. проталкивание военных планов, эту проблему игнорирующих. Амнон Лорд назвал это явление “Отупением”(“ קֵהוּת ”).
Из-за пренебрежения к силе врага, солдаты ЦАХАЛ вышли на войну в октябре 1973 года с амуницией, вооружением и бронемашинами, которые никак не были в состоянии противостоять советскому арсеналу египтян[16]. Все это – невзирая на предупреждения АМАН и сведения из открытых источников. Действия солдат ЦАХАЛ – в тех случаях, когда действия вообще имели место быть – страдали от неверной тактической подготовки.
ЦАХАЛ был застан врасплох не по вине разведки, а из-за того, что готовился опять к “Шестидневной войне”. Он оказался неподготовленным к новой тактике и новому вооружению сирийцев и египтян[17].
“Сюрприз” показал, что существуют очень острые проблемы с военным профессионализмом в армии, т.к. обо всех элементах “сюрприза” было известно заранее…
Предательство интеллектуалов
Но только ли в армии были проблемы ? Израильские академические круги поддержали указанные тенденции в армии и только усилили одноголосый хор. Йоси Бен-Ари рассказывает в своей диссертации[18] о плотной спайке академии и АМАН[19]. По его словам, известные профессора являются по совместительству также и запасными в АМАН, а их начальники в АМАН часто являются их студентами или аспирантами. Такой замкнутый круг родил академические догмы. От отношения к этим догмам стало зависеть служебное продвижение в АМАН.
Перед войной в ЦАХАЛ сложилась ситуация, при которой критика не приветствовалась. В результате, продвигались ошибочные оценки и планы действий.
Осенью 1970 года АМАН отдал распоряжение провести исследование, целю которого было составление портретов ведущих египетских политиков, в том числе Садата. Это исследование проводили востоковеды в рамках ежегодных военных сборов запасных (aka “милуим”). Их вывод был следующим: Али Сабри и Шарауи Гумъа являются главными кандидатами на замещение тяжелобольного Насера, а Садат не имеет никаких шансов[20]. В результате вышеописанного замкнутого круга, в АМАН приняли результаты исследования так, как евреи приняли Тору на Синае. Но самое интересное, что даже после того, как Садат стал наследником Насера, в АМАН продолжали слепо доверять и подобным исследованиям, и тем же исследователям, сделавшим ошибочный прогноз.
Это методологическая и этическая проблема в одном флаконе, когда большинство исследователей в военной области делают “милуим” (в АМАН, Колледже национальной безопасности, Командно-штабном Колледже, отделе планирования генштаба и т.д. и т.п. ) – взаимный контроль просто невозможен. Факт: АМАН показал себя не с лучшей стороны не только в Войну судного дня. “За последние 25 лет, АМАН постоянно поставлял нам неверную информацию и ошибочный анализ”, — сказал И.Рабин на заседании комиссии Кнессета по обороне и внешним сношениям…[21]
Политизация
Комиссия Кнессета по обороне и внешним сношениям – орган совершенно лишний. Комиссия не имела серьезных полномочий и не могла контролировать израильскую систему безопасности. Да и не была создана для этого. Ее предназначение – служить сценой для фарса под названием “парламентский контроль над армией”. Депутат Кнессета Давид hа-Коэн, который тогда был ее председателем, и депутат Хаим Цадок, его преемник, оба так и сказали комиссии Аграната. Их показания подтвердили еще раз, что эта комиссия Кнессета является ни чем иным, кроме как одной большой и неважной формальностью.
Армия – не исключение среди всех остальных государственных институтов. Политизация государственных структур стала нормой еще со времен Ишува. Бюро по трудоустройству, больничные кассы, военные формирования, алия, школы, спорт, газеты и даже театр относились тому или иному политическому движению. Распределение земли для создания поселений также зависело от партийной принадлежности соискателей и распределителей. И, конечно же, “сертификаты” на репатриацию, которые реально являлись спасением для приговоренных к смерти от рук нацистов. Даже оборона поселений от вторгшихся арабских армий велась с учетом политической принадлежности каждого поселения[22].
Начальник генштаба ЦАХАЛ Давид Эльазар был озабочен победой над Ариком Шароном (изгнанным им из регулярной армии) не менее, а может и более, чем победой над Сирией и Египтом. По всей видимости, многие решения Эльазара, Бар-Лева и других высокопоставленных военных во время Войны Судного дня были продиктованы политическими[23] и личными интересами[24]. Впоследствии, когда грызня в генштабе стала достоянием общественности, она получила название “генеральские войны”, однако начало этих войн (оно продолжало оставаться засекреченным цензурой, стремившейся уберечь имидж системы и стоящих во главе ее) обнаруживается в период “Войны на истощение”[25]. “Генеральские войны”, с одной стороны были основаны на противостоянии “дворов”(сторонников того или иного лидера), с другой – имели ясно выраженный политический подтекст. Этот подтекст шел от нескольких параллельных конфликтов, разрывавших армию с 60-х гг и дальше: “Авода” и ПАЛЬМАХ (Бар-Лев, Брен, Дадо) против “Ликуда”(Шарон) и против “РАФИ” (Даян)[26]. Победу в этом противостоянии одержала “Авода –ПАЛЬМАХ”, когда Рабин из второстепенного министра стал сразу же премьером вместо Голды Меир[27]. Еще через 4 года к власти пришел “Ликуд” и более чем 40-летняя гегемония социалистов закончилась.
Политизация в армии имела и другую сторону – контроль за “политической правильностью” высказываний командиров. В результате из армии изгонялись все, кто допускал т.с. “политическую неграмотность”[28].
Часто политизация в армии внедрялась довольно грубыми и примитивными методами. Например, начальница всех армейских учебных программ (“кцинат хинух рошит”) брала к себе на службу лиц только из одного конкретного сегмента израильского политического спектра[29].
Без “сторожевого пса”
СМИ, которые по идее должны являться «сторожевым псом демократии», свою функцию, судя по всему, не выполнили. Медия даже не попробовала выработать какую-либо собственную позицию по отношению к потоку информации «из зарубежных источников» — в основном от египетского агентства MENA — с конца сентября. СМИ полностью доверились генералам. Когда Давид Эльазар попросил у «форума главредов» прекратить обсуждение происходящего за линиями прекращения огня — медия сию минуту исполнила указание[30]. За два дня до начала войны только один журналист (Яаков Эрез из «Маарив») подал на утверждение цензуры небольшую заметку о повышенной боеготовности. Там ничего не было о войне — только заверения, что ЦАХАЛ готов отразить любую агрессию. Другими словами, там были стандартные слова успокоения, не имевшие никакого отношения к тому, что на самом деле происходило на линиях соприкосновения с врагом и к тому, что на самом деле произошло через два дня. Слова успокоения фактически уничтожили содержание заметки. Накануне Йом-Кипура заметка появилась на передовой полосе в «Маарив». Там был ноль информации, но и до того, как прошла цензуру, в заметке особо ничего такого не было.
Проблемы профессионализма
Согласно мнению генерала Яакова Амидрора, три главные проблемы повлияли на профессиональный уровень ЦАХАЛа: “Множество неподготовленных офицеров… В отличие от других армий, в ЦАХАЛе в большинстве родов войск отсутствует процесс подготовки офицеров среднего и высшего звеньев. ЦАХАЛ успешно тактико-технически готовит солдат и младших офицеров… Обязательная подготовка офицеров среднего и высшего звеньев была короткой и минимальной ( по сравнению с аналогичным процессом для младших офицеров)”.
Далее продолжает Амидрор: “Вторая проблема. Принятие за основу принципа ‘конечный результат есть лучший показатель успеха’ вместо изучения правил и их применения после критического анализа… Третья проблема. Уверенность командиров, в том, что личный опыт – главное средство решения всех проблем…”[31]
Главная проблема заключается в том, что большая часть офицеров – «милуимники» – получили подготовку только в «школе офицеров» и это их основной багаж знаний на все их оставшиеся в армии годы. Багаж этот весьма и весьма скромный[32]. Офицерская школа (aka БАhАД-1) нерелевантна в 21-м веке. Также следует помнить, что ЦАХАЛ не придает особой важности подготовке, предпочитая ей военный опыт. Многие командные курсы, включая офицерские, жертвуются “Молоху БАТАШа (патрулированию на местности)”.
Д-р Давид Сенеш[33] рассказал, что комбриг 14-й бригады Амнон Решеф, его начальник, сказал ему несколько месяцев назад, что он ожидал от группы Сенеша (бойцы 184 батальона, посланные патрулировать вдоль Канала утром 6 октября), что она самостоятельно прорвется из окруженной цитадели, в которую они попали, и соединится с со своей ротой в одном из внутренних укрепрайонов. Действительно, это было бы правильным решением, которое эта группа должна была принять. Но были ли эти солдаты соответственно обучены и подготовлены к таким действиям ДО войны ?!
Во время “Войны на истощение” или даже еще раньше, в армии была окончательно побеждена инициативность и независимость мышления. Не только в танковых частях, но во всей армии. В стране царила атмосфера благодушия и безразличия[34]. Особенно следует отметить, что эта атмосфера проникла в среднее и высшее командное звено армии. Поэтому, в “Войну Судного дня” Израиль спасли солдаты и младшие офицеры. Если это так, то зачем мы тратим такие деньги на генералов, чей уровень функционирования вызывает столько вопросов ?..
Еще один момент: “Body-count” считался ультимативным методом для определения успеха или неудачи. Возможно, что для “Войны на истощение” (особенно в том, что касается БАТАШа) – так было легче всего сформулировать свою якобы победу, хотя этот метод и является полной бессмыслицей.
Все это усугублялось освящением принципа “Результат – критерий успеха”, который игнорировал возможность, что победа стала результатом случая, а не результатом качественного командования и/ или подготовки личного состава.
Лелеяние – без какого-либо контроля – “белых слонов”: 1) “Колесного моста”[35] и 2) “Ор якрот”[36]. Эти (не единственные !) примеры, удачно характеризующие систему, не позволяющую логике и законам Ньютона проникать на военные базы. В такой обстановке первую скрипку в армии играли не очень интеллигентные люди, озабоченные в основном своим карьерным ростом.
Коррупция распространилась в нашей армии во время “Войны на истощение”. Она сопровождала обширные инженерные проекты вдоль всех фронтов, особенно – во время строительства еще одного “белого слона”, на которое были потрачены миллиарды, не принесшие никакой пользы. Речь идет о т.н. “Линии Бар-Лева”. Причем “Линия Бар-Лева” не только не принесла пользы, но создало тяжелейшую проблему “окруженных цитаделей” в начале “Войны Судного дня”. Подъездные пути к цитаделям прекрасно простреливались с египетского берега. Десятки больших и малых цитаделей не только часто выходили из строя в результате египетских артобстрелов, но и стали объектом постоянных налетов египетского спецназа. Цитадели не прикрывали друг друга, были изолированны – даже днем из одного не было видно другого. Дороги между цитаделями были просто идеальным местом для засад диверсантов, поэтому безопасность вдоль линии надо было обеспечивать крупными силами пехоты и танками. Вывоз из цитаделей солдат в увольнение или госпиталь, подвоз провизии, воды, аммуниции и боеприпасов, превращались в сложные и опасные предприятия.
Д-р Ашраф Маруан передал Израилю египетский план “Высокие башни” задолго до войны. Комиссия Аграната отметила, что эта информация никак не повлияла на стратегическую или тактическую подготовку 252-й дивизии. Война Судного дня выявила серьезные “замыкания” в цепочке связи между разведкой и оперативными отделами штабов. С трудом добытая информация не доходила до армии. Данные, полученные в ходе оперативной деятельности, оставались у своего “владельца” и не пересылались коллегам и “наверх”[37].
Проблемы дисциплины
Последнее, о чем хочется сказать – дисциплина. Армия без дисциплины – не армия, а собранные вместе вооруженные банды, иногда вступающие в конфликт друг с другом.
В этой связи стоит ознакомиться с мнением генерал-лейтенанта в отставке Хаима Ласкова, которое было приложено к отчету комиссии Аграната. Причем, я сейчас не говорю о ложных рапортах об оперативной обстановке, о сокрытии фактов халатности (например – потеря карты “Сириус”), об уголовно-наказуемых деяниях (кража трофеев), об издевательствах над солдатами[38], о противозаконном использовании служебного положения в личных целях и т.д.
“Война генералов” в южном округе – тоже пример недисциплинированности – она началась с назначения Городиша командуюшим округом. Генерал Авраам (“Альберт”) Мандлер, комдив 252 дивизии (т.е. находившийся в прямом подчинении Городиша), воспротивился указанию Городиша повысить готовность командного состава до уровня “гимель” – и, видимо, сказал своим людям проигнорировать инструкцию из штаба округа[39].
Цви Замир, глава “Моссад” встретился с Ашрафом Маруаном в Лондоне[40] и по итогам разговора передал сообщение в Израиль о том, что война неизбежна. Вопрос: как так получилось, что в Северном округе начали спешно готовиться к отражению нападения, а в Южном – на линии Бар-Лева – нет ? И как фразы из телеграммы Замира “Завтра до наступления темноты” и “Война сегодня” превратились в “Сегодня в шесть вечера начнется война”[41] [42] ?
Дискуссия
Сорок лет прошло с момента окончания Войны Судного дня, но общественное обсуждение продолжает концентрироваться на мифе о “провале разведки”, на разборе боевых действий, но не на попытке понять эту войну, не на ее причинах и результатах. Видимо, причина этого – нежелание израильского общества, системы безопасности, выявлять просчеты и ошибки – ведь за каждым просчетом стоит конкретный командир, которому может быть нанесен вред. Кроме того – обнародование просчетов, якобы, приведет к тому, что общество не будет уверено в собственной безопасности, а это уже совершенно лишнее, т.к. “система делает выводы, исправляет собственные недочеты”, т.е. – “исправляет себя”…
С другой стороны, армия, в отличие от других государственных организаций, считается многими непогрешимой. Поэтому, несмотря на провалы и их обнародование, общество не понимает критику в адрес армии. Многочисленные опросы общественного мнения свидетельствуют об этом.
Анализ просчетов может вызвать желание общества поменять и/или исправить что-нибудь в армии. Но преклонение, почти обожествление армии, препятствует нормальному анализу происходящего в ней. Народ не хочет знать правду. Даже когда о провалах становится известно, выводов из них не делается – они считаются «редким и случайным сбоем», причина которого кроется обычно в конкретной “нехорошей личности”(“гнилое яблоко”).
Общественная реакция на отчет комиссии Аграната свидетельствует о том, что народ встал на защиту армии, обратив свой гнев на политическое руководство, хотя намерения комиссии были прямо противоположны – предотвратить распад политической системы[43]. Более того, общественность не потребовала от армии расследования причин своих неудач во время войны для предотвращения их повторения в будущем. По этой причине, военный бюджет начал бесконтрольно и бесполезно раздуваться. Этому способствовали слабость государственного контроля над армией, личные интересы и т.д.
Увеличение численности личного состава ЦАХАЛа после Войны Судного дня создало нехватку командиров, а это привело к бесконтрольному продвижению “наверх” людей, часто этого недостойных в профессиональном и нравственном отношениях. Но система не давала себя проверять или критиковать.
После Войны Судного дня ЦАХАЛ, да и все израильское общество, стали работать в режиме “от одной комиссии по расследованию до другой”. Все эти комиссии искали виновных, но не искали путей исправить недостатки. В таких условиях, система, находясь в постоянном ожидании очередной комиссии, превращается в “ежа”, отвергающего любую критику.
Заключение
Война Судного дня, видимо, является переломным моментом в истории Государства Израиль. В ходе войны и после нее, были потрясены основания, на которых стояли израильская государственность и весь комплекс верований и понятий нашего народа. Вскрылись новые и углубились старые трещины, разделившие израильское общество…
“Война сама стала основополагающим событием…”, — пишет Гидон Авиталь-Эпштейн и предлагает смотреть на “Шестидневную войну”, “Войну на истощение”(с последующими годами “затишья” 1970-73) и “Войну Судного дня” как на единое целое, как на “основополагающее событие в истории Израиля”[44].
В данной статье я попытался проверить влияние израильской культуры вообще, и армейской организационной культуры в частности, на вероятность возникновения “сюрприза” для разведки и всего общества. IMHO проблемы сухопутных сил ЦАХАЛа сделали их очень уязвимыми перед отрицательным влиянием израильской культуры, внесшей также свой вклад в создание организационной культуры армии.
Но в глазах народа офицеры и армия вообще – почти святые, которых нельзя критиковать. Поэтому, “традиционные контролеры” (кнессет, правительство, СМИ и даже государственных контролер), которые и так ослаблены, особенно в вопросах безопасности, — практически не в состоянии противостоять ЦАХАЛу, влиять на него или менять его. Даже после таких тектонических сдвигов, как Война Судного дня или Война в Ливане.
Примечания:
[1] — Йешаяhу 14:12
[2] — см. Шауль Черниховски: “Человек –всего лишь кусок земли в маленькой стране / Человек – всего лишь слепок родного рельефа… ”
[3] — см. РАМБАМ, “Послание мудрецам Марсилии”
[4] — Эли Зеира, “Война Судного Дня – миф против реальности”, Тель-Авив 1994, стр. 59, 155, 177, 221-215
[5] — в конце своей каденции в должности начальника генштаба, Бар-Лев сказал: «Не пугайте меня. Мы знаем, что нам противостоят не японцы и не немцы. Всего лишь ‘арабчики’.»(Амнон Лорд, «Потерянное поколение. Рассказ о Войне Судного дня», Т.-А., 2013, стр.30). Заменивший Бар-Лева на посту Д. Эльазар считал, что 220 танков хватит для обороны Голан. На штабных играх ‘Кохав ha-цафон’, незадолго до войны, сирийцам, которым в первые 12 часов противостояли 110 израильских танков, дали только мелкие территориальные успехи(Лорд, стр.104-5)
[6] — напр. учения “Эйль барзель”
[7] — напр. учения “Оз”
— [8]ברטי אוחיון, 2008. נשארנו שם. אור-יהודה: כנרת, זמורה-ביתן, עמ’ 66 ואילך; עפר דרורי, 2005. פלוגה י’ בסוּפה. ירושלים: הוצאת המחבר, עמ’ 15-14; מוטי אשכנזי עם ברוך נבו ונורית אשכנזי, 2003. הערב בשש תפרוץ מלחמה. תל אביב: הקיבוץ המאוחד, עמ’ 52. אוחיון היה אז טנקיסט בגדוד (הסדיר) 79; דרורי היה לוחם חרמ»ש באותו הגדוד; ומוטי אשכנזי מגדוד חי»ר (מיל’) 68 פיקד במלחמה על מעוז «בודפסט».
[9] — Лорд, стр. 88
— [10] דימה אדמסקי, 2006. מבצע קווקז. תל אביב: מערכות; דני שלום, 2007. רוח רפאים מעל קהיר. ראשון-לציון: באוויר – פרסומי תעופה וחלל.
[11] — публикации в международных изданиях об этих приобретениях арабов появились в 1972 году.
[12] — …инструкции АМАН, посленные в войска в начале 1973 года, основывались на анализе неразорвавшейся ракеты “Сагер”, выпущеной по нашим войскам. Вместе с тем, Брен, командующий танковыми войсками и ответственный за подготовку личного состава, заявил в 1985 году: “Нас не подготовили к войне против ракет”
[13] — 252 дивизия перед войной приступила к исполнению решения кабинета о сокращении срочной службы – см. Лорд, стр. 70-71
[14] — одним из свидетельств поражения ЦАХАЛа в “Войне на истощение” может служить тот факт, что Израиль добивался прекращения огня любой ценой. Поэтому, соглашение о перемирии предусматривало, что все пленные этой войны, за исключением тяжелораненных, оставят в египетском плену. Они вернулись домой только вместе с пленными “Войны Судного дня”, т.е. – в 1974 году.
[15] — израильский военный историк (прим. переводчика)
— [16] רמי בר-אילן, 2006. שלום לאהבה. ביצרון: הוצאת המחבר, עמ’ 146-145.
— [17] אחיקם אורי, 2003. «טכנו-אסטרטגיה – השפעת תמורות טכנולוגיות על החשיבה האסטרטגית». מערכות 392, עמ’ 8-4.
[18] — …бригадный генерал Йоси Бен-Ари – высокопоставленный сотруднил исследовательского отдела АМАН, “Моссада” и Колледжа национальной безопасности
[19] — название доктората:
יוסף בן-ארי, 2004. תשומת מומחי אקדמיה לעיצוב והפצת התפיסה הישראלית את הסכסוך עם הערבים בתקופה שבין סיום מלחמת ההתשה (אוגוסט 1970) ובין מלחמת יום הכיפורים (אוקטובר 1973). חיפה: החוג למדע המדינה, אוניברסיטת חיפה.
[20] — см. статью Шимона Мендеса (прим. переводчика)
[21] — מצוטט על-ידי יואל בן-פורת בספרו, נעילה.
[22] — אורי מילשטיין, 2013. הופקרו למוות. רמת אפעל: שרידות והמדרשה הלאומית; אביתר בן-צדף, 2013. «עוד יישובים הופקרו כי לא היו מאנ»ש». האומה 191, סתיו תשע»ד, עמ’ 142-140.
[23] — особенно это касается решений по контрудару 8 октября и по операции “Абирей лев” – форсированию Канала в ночь на 16 октября
[24] — например: нормой были армейские назначения, в которых личная преданность играла более важную роль, чем профессиональные качества
[26] — по-видимому, это было продолжение конфликта в МАПАЙ “Бен-Гурион против Гистадрута”, вызванного желанием Бен-Гуриона сменить верхушку МАПАЙ. Попытка привела к кризису “Позорной сделки”, изгнанию Бен-Гуриона из МАПАЙ и созданию РАФИ
[27] — хотя один из основателей РАФИ – Ш.Перес – стал министром обороны в его правительстве
[28] — так, кроме того, что командиры, служившие ранее в ЭЦЕЛ или ЛЕХИ, искусственно задрерживались в продвижении по служебной лестнице, со своих должностей были сняты командиры, допустившие “неправильные политические высказывания”. Перед самой войной был уволен Аарон Пелед, командир 188-й танковой бригады, после того, как его подчиненный пожаловался на его высказывания одному из депутатов Кнессета от партии МАПАМ(см. Лорд, 2013, стр.102-103)
[29] — типы и методы политизации армии – в т.ч. предпочтение кибуцникам при приеме на офицерские курсы – выходит за рамки данной статьи. Обо всем этом есть обширная социологическая и политологическая литература.
[30] — אביתר בן-צדף, 1996. «האם נתנה העיתונות הכתובה הישראלית התרעה מספקת לקראת מלחמת יום הכיפורים?» פתו»ח 3, (מארס), עמ 64-27
— [31] יעקב עמידרור, 2002. הרהורים על צבא וביטחון. אין מקום הוצאה, אין שם הוצאה, עמ’ 37 ואילך.
[32] — частично проблема разрешена с созданием «колледжа тактического командования»(МАЛТАК)
[33] — боец батальона бронепехоты 184, попавший в плен к египтянам
[34] — в интервью Рафаэлю Башану, Рабин так описал 7 лет между войнами: «И тучен стал Йешурун, и стал лягаться «(Дварим 32:15) (Лорд, 2013, стр.292)
[35] — עמיקם דורון, 2011. שירות בנתיב הצליחה. יהוד: אופיר ביכורים
[36] — система поджога Канала в случае египетской атаки – опробована и оставлена без дальнейшего внедрения еще до войны (שאול שי, «פרשת אור יקרות», מערכות 372, עמ’ 57-54 )
[37] — עוזי עילם, 2013, עדוּת מן הבור. תל אביב: ידיעות אחרונות, עמ’ 115-113
[38] — בר-אילן, 2006
[39] — это, видимо, был компромисс, на который пошел Городиш в связи с несогласием оперативного отдела генштаба с его требованием повысить готовность во всей армии до уровня “гимель”. Источник: незадокументированная беседа автора с полковником в отставке, пожелавшем остаться неназванным.
[40] — по всей видимости, о поездке Замира в Лондон не знала ни Голда Меир, ни ее секретарь по военным вопросам бригадный генерал Исраэль Лиор
[41] — Голда сказала это на заседании кабинета утром 6 октября, сославшись на данные разведки
[42] — צבי זמיר ואפרת מס, 2011. בעיניים פקוחות. אור יהודה: כינרת, זמורה-ביתן, עמ’ 150; מוטי אשכנזי (עם ברוך נבו ונורית אשכנזי), 2003. הערב בשש תפרוץ מלחמה. תל אביב: הקיבוץ המאוחד.
[43] — более подробно эта тема будет разобрана в следующей публикации по теме Войны Судного дня (прим. переводчика)
[44] — גדעון אביטל-אפשטיין, 2013. 1973 הקרב על הזיכרון. תל אביב: שוקן, עמ’ 28.
Ontario14
Дагеш 
Оставьте комментарий